Алина Юрова | ТЕЛЕСНЫЙ ТЕРАПЕВТ

Когда человек сталкивается с тревогой, пустотой, болью, но в его опыте нет безопасного контакта или поддержки, психика ищет быстрый путь снизить нагрузку. Им становится стимул: еда, кофе, ник🚬тин, покупки, соцсети, алк🍺голь — неважно что. Суть одна: облегчить состояние прямо сейчас. В момент действия — действительно становится легче. Но только на короткое время. Поэтому мозг снова выбирает тот же путь — и формируется зависимость. Важно: зависимость — это не про удовольствие. Это про попытку справиться с тем, что внутри слишком тяжело выдерживать. Когда у человека появляются другие способы саморегуляции — через тело, контакт, осознанность, поддержку — потребность в зависимом поведении снижается. И лечение начинается не с запрета, а с поиска новых опор.

Именно поэтому дисциплина не опирается на настроение, мотивацию или вдохновение - эти состояния приходят и уходят. Дисциплина держится на другом - на способности выдерживать внутреннее сопротивление: - отсутствие желания, - усталость, - тревогу, - сомнения. Когда человек действует, несмотря на эти колебания, он формирует опыт: «я могу опираться на себя». Так выстраивается контур зрелости: поведение определяется ценностью, а не импульсом. Дисциплина перестаёт быть про контроль или насилие. Она становится частью самоуважения - умением совершать действия, которые поддерживают твою жизнь, даже когда это неудобно. Даже когда не хочется. И практика гвоздестояния как раз развивает эту способность - быть рядом с собой в дискомфорте, сохранять свой выбор, и понимать свою ценность.

Тревога — состояние размытой угрозы,когда объект не определён,но нервная система активируется так, будто опасность присутствует. В основе тревоги лежит нарушение системыпредсказуемость → безопасность → регуляция. Когда в раннем опыте отсутствует стабильная, эмоционально отзывчивая фигура,которая помогает ребёнку регулировать возбуждение,не формируется базовое ощущение защищённости и опоры. Ребёнок оказывается вынужденрегулироваться самостоятельно — при незрелой нервной системе это невозможно. Формируется внутренняя схема: «Безопасность не гарантирована → надо постоянно сканировать среду.» Это состояние закрепляется как доминирующий паттерн. Нервная система переходит в режимхронической мобилизации: ↑ мышечный тонус ↑ настороженность ↑ умственная активность (перебор сценариев) ↓ способность расслабляться ↓ доступ к спонтанности и удовольствию На уровне тела тревога проявляется как: — напряжение диафрагмы, — поверхностное дыхание, — скованность в плечевом поясе, — гипернаблюдение. Работа с тревогой — не про замену убеждений, а про восстановление способности к саморегуляции: — нормализация дыхания, — развитие чувствительности, — восстановление ориентировочной реакции, Когда тело получает повторяющийся опыт безопасности,нервная система перестраивается:доступ к состояниям покоя увеличивается,а базовая настороженность снижается. В результате тревога перестаёт бытьфоновым режимоми возвращается к своей естественной функции —информационному сигналуо возможных изменениях во внутренней или внешней среде.

Чем больше человек находится в состоянии внутренней согласованности (конгруэнтности), тем меньше во внешнем он замечает «ошибок» или недостатков — потому что воспринимает происходящее не через критику, а через принятие и реалистичность. То есть: когда внутри есть опора, целостность и самопринятие, мир воспринимается как более «ровный» и понятный. Внешняя среда перестаёт казаться угрожающей или неправильной. Не потому что мир объективно меняется, а потому что меняется внутренняя оптика восприятия. Это не о вседозволенности и не о магическом мышлении, а о понимании: восприятие — это всегда диалог между внешним событием и внутренним состоянием наблюдателя.

Не потому, что ему «везёт», а потому что в состоянии внутренней регуляции мозг остаётся гибким, видит больше вариантов и принимает решения без лишнего напряжения. Когда нет внутренней угрозы, действие становится естественным — без суеты, перегрева и самосаботажа. А знаете, как быстрее всего прийти к этому состоянию устойчивой расслабленности? Встать на гвозди! #Гвоздестояние — один из самых быстрых способов глубоко переключить нервную систему из обороны — в опору. #гвоздестояние #гвозди

В основе лежит нарушение эмоциональной зеркальности: когда значимый взрослый не отражает состояние ребёнка, не подтверждает его потребности и не даёт ощущение принятия. Для ребёнка это небезопасно. Он не может усомниться в родителе, поэтому решает: «Со мной что-то не так. Я не заслуживаю отклика.» Так формируется устойчивая установка о собственной несостоятельности и необходимости постоянно соответствовать. В дальнейшем она проявляется как: — перфекционизм, — постоянное сравнение, — страх ошибки, — гиперконтроль, — хроническое напряжение. Важно понимать: эта схема хранится не только когнитивно, но и соматически. Тело фиксирует паттерн защиты: ограниченное дыхание, грудной зажим, напряжение в диафрагме и животе, снижение чувствительности. Поэтому работа с этим ощущением невозможна только через установки или рациональный анализ: когнитивный уровень не имеет прямого доступа к телесным следам ранней привязанности. Эффективно — телесно-ориентированная работа! Через восстановление телесной саморегуляции постепенно формируется базовое ощущение опоры и безопасности, которое позволяет интегрировать новую внутреннюю позицию: «Я в норме. Я имею ценность независимо от результата.» Это не попытка убедить себя, а процесс физиологического закрепления достаточности — в теле, а затем в психике.

По сути это саморазрушающее топливо, поддерживающее состояние внутренней войны и истощающее того, кто его хранит.

Когда человек многократно сталкивается с нарушением ожиданий — во внутренних моделях мира происходит перестройка. Психика фиксирует: ожидать хорошего небезопасно → лучше не надеяться. Так формируется защитная стратегия: снижение доверия, эмоциональное дистанцирование, отказ от уязвимости. Цинизм в этом случае — не «характер», а способ снизить вероятность повторной психической травмы. Надежда блокируется — как функция, связанная с мотивацией и поиском ресурса. Вместо неё усиливается контроль, рационализация и обесценивание. На телесном уровне это регистрируется как хроническое напряжение: 🔹 общий энергетический спад (астенизация) 🔹 нарушения со стороны сердечно-сосудистой системы (нестабильность ритма, психосоматические кардиалгии) 🔹 дисфункции желудочно-кишечного тракта (спазмы, гастриты, нарушение моторики) Это связано с постоянной активацией стрессовой реакции и снижением парасимпатической регуляции. Сердце — одна из наиболее чувствительных систем к эмоциональному стрессу; желудок и ЖКТ — напрямую связаны с состоянием нервной системы и переработкой переживаний. Когда человек долго живёт в состоянии недоверия и эмоционального сжатия — происходит закрепление мышечно-телесных паттернов, которые поддерживают психологическую защиту, но одновременно истощают ресурс организма. То, что выглядит как холодность, на самом деле часто является следствием накопленного эмоционального повреждения и попыткой сохранить психическую целостность.

Карл Роджерс, один из ключевых представителей гуманистической психологии, описывал три компонента самовосприятия: — реальное Я— опыт того, кто я есть сейчас — Я-образ — как я себя вижу и оцениваю — идеальное Я — каким, по моему мнению, я должен быть Когда дистанция между ними становится слишком большой, возникает состояние несоответствия — неконгруэнтности. Человек ощущает внутреннее напряжение, чувствует, что живёт не в контакте с собой. В этот момент появляются попытки себя “переделать”: подогнать под ожидания, стандарты, социальные нормы. Но такие изменения неустойчивы и редко приносят удовлетворение, потому что они исходят из внешнего давления, а не из внутреннего согласования. С точки зрения психологии, подлинная трансформация начинается, когда человек: — признаёт свои реальные переживания и состояние — перестаёт удерживать навязанный образ “как надо” — постепенно сокращает расстояние между идеальным и реальным Я Когда уровни самовосприятия становятся ближе, снижается внутренний конфликт, улучшается саморегуляция, ослабевают телесные проявления хронического напряжения. По сути, мы не становимся “новыми”. Мы перестаём быть чужими для самих себя. И именно это — центральная точка психологического роста: не изменить свою природу, а восстановить её.

На доске сенсорная интенсивность заставляет систему переключиться на «здесь и сейчас». Так формируется состояние присутствия — не как концепция, а как непосредственный переживаемый опыт. Именно на этом этапе человек начинает замечать: время не ускоряется и не замедляется само по себе — меняется способ восприятия, который связан с уровнем включённости в текущие ощущения. Этот навык переносится и в повседневность: чем больше внимания направлено на текущий момент, тем полнее человек проживает опыт и тем меньше психика уходит в автоматизм и рассеивание. Согласны?

Скорее, это защитный механизм, который говорит: Стоп. Мне страшно. Я не уверен, что справлюсь. Когда мы начинаем терапию, медитации, телесные практики или гвоздестояние — внутри поднимается волна внутреннего саботажа. Мы откладываем, теряем мотивацию, сомневаемся, ищем оправдания. Всё это — проявления сопротивления. Под сопротивлением почти всегда лежит страх: ✔️ встретиться с настоящими чувствами; ✔️ потерять контроль; ✔️ увидеть правду о себе; ✔️ страх неизвестности. Сопротивление важно увидеть, признать и выслушать. В теле оно проявляется как зажим, скованность, тяжесть или даже лень. Если вместо борьбы направлять туда внимание — сопротивление начинает мягко таять, открывая пространство для движения.

Она не решает внутренний конфликт, а лишь временно снижает тревогу. Истинное чувство самоценности появляется тогда, когда человек учится замечать, осознавать и проживать свои чувства — без необходимости искать внешние объекты для проекции.

Ложь себе — это форма психологической защиты, направленная на сохранение внутреннего равновесия любой ценой. Когда человек систематически игнорирует собственные потребности, чувства и импульсы, он создаёт внутренний разрыв между реальным «Я» и социально приемлемым образом. Так рождается внутренний конфликт: одна часть личности знает, чего хочет, а другая — подавляет это ради адаптации, одобрения или безопасности. Постепенно человек перестаёт различать, где его подлинное желание, а где выученная реакция «надо». Ложь себе — это не всегда осознанный обман. Чаще — автоматический механизм выживания, сформированный в детстве, когда быть собой было небезопасно. Он помогает избежать боли, стыда или отвержения, но лишает контакта с собой. Возврат к правде начинается с малого — с распознавания несоответствия между тем, что я чувствую, и тем, как я действую. Именно это несоответствие — первый сигнал, что внутри работает ложь. Когда человек перестаёт обесценивать свои переживания и начинает прислушиваться к ним, включается процесс интеграции — восстановление связи между чувствами, телом и действиями.

На самом деле это вольная интерпретация идей Карла Юнга. Его оригинальная мысль звучит так: «Пока ты не сделаешь бессознательное сознательным, оно будет управлять твоей жизнью, и ты будешь называть это судьбой.» ﹥ (Until you make the unconscious conscious, it will direct your life and you will call it fate.) 🔹 Что это значит? Юнг считал, что наши тени, комплексы и архетипы — бессознательные части психики — влияют на нас, пока мы их не осознаем. Повторяющиеся жизненные сценарии — это не случайность, а способ психики вернуть баланс и целостность. Пока мы их не замечаем, они управляют нашей жизнью, маскируясь под «судьбу». 📘 «Aion: Researches into the Phenomenology of the Self» (1951) — Юнг о пути индивидуации и интеграции бессознательного.

Настоящая близость начинается после разочарования. #отношения #психология #близость #ростчерезотношения

Когда рушится — мы ощущаем не боль потери, а вакуум. Пустоту, в которой больше не за что держаться. Это момент внутреннего крушения — не потому, что «всё плохо», а потому что исчезает привычный способ объяснять себе мир. В здоровом варианте разочарование выполняет функцию очищения. Оно возвращает нас к реальности, к трезвому взгляду, к живому восприятию другого и себя. Мы перестаём идеализировать, начинаем видеть. В деструктивном — процесс застревает: психика не успевает перестроиться, и человек теряет способность надеяться вообще. Тогда пустота превращается в бессилие и недоверие к жизни. Разочарование — это конец иллюзии! Но именно из этого конца может начаться контакт с реальностью — где уже не нужно верить в красивую картинку, потому что впервые можно видеть правду.

Психика как будто «выпадает» из телесного опыта, и контакт с реальностью становится фрагментированным.

боль не прожита — и остаётся внутри, пока человек не сможет признать факт несоответствия и отпустить ожидание.

Интересное предположение — и, конечно же, в каком-то плане очень даже точное. Но, как всегда, это «но»… Не бывает всё так однобоко, есть много других моментов. Практика — это ещё и про выброс, про перезагрузку, про опору, про самонаказание и, конечно, про боль. P.S. Люблю ли я чувствовать боль? Конечно. Я вообще обожаю страдать. Просто сейчас я это делаю, не делая из своей жизни трагедию — а страдаю только во время аскез.