Человек удерживает ситуацию в памяти, постоянно возвращаясь к моменту, где произошло нарушение его внутренней картины мира: «я ожидал одно, а получил другое». Так формируется замкнутый цикл — энергия не идёт в адаптацию, а расходуется на поддержание этого несоответствия.
Обида временно снижает чувствительность, помогая выдержать фрустрацию, но при длительном удержании блокирует эмоциональную гибкость и способность к обновлению контакта с реальностью.
На видео это видно, хотя великий гуру сказал бы: «Все в твоей голове» — и это тоже имеет место быть.
В своей жизни я видела разных практиков: есть те, кто много весят, и при этом легко стоит на мощной доске.
Но всё равно вес играет роль.
Это же масса, с которой ваше тело давит на бедные стопы, стоящие на гвоздях.
Чем больше давление, тем острее ощущения и тем выше требования к телу.
Так что и сила ума, и физические законы работают вместе.
Сначала нужно построить точку опоры.
Что-то простое, земное: дыхание, опора стоп, ритуал утреннего света.
Из этого рождается новый вектор.
Не потому что ты придумал его,
а потому что тело снова чувствует, куда может идти.
человек начинает избегать проявления, ограничивает речь, движения, инициативу.
Происходит сужение жизненного пространства — снижается спонтанность, гаснет желание, исчезает контакт с телесными импульсами.
На физиологическом уровне хронический стыд проявляется в зажатом дыхании, нарушениях сердечного ритма, повышенном мышечном тонусе грудной клетки и шеи.
При длительном воздействии он может приводить к психосоматическим расстройствам.
Подавляя отрицательные эмоции, человек теряет и положительные.
В итоге не хочется ничего — ни радости, ни движения, ни жизни.
Но именно в этой простоте — опора и свобода. Когда перестаёшь искать «особенное я», появляется место для жизни, вдохновения и настоящего творчества.
Иногда стою с поддержкой — беру стул, держусь.
Иногда вообще не практикую.
⠀
Потому что стоять одному — реально сложнее, чем в группе.
В группе есть энергия, поддержка, да и это человеческое желание — не сдаваться, когда на тебя смотрят, — тоже помогает 😄
⠀
Так что иногда я просто разрешаю себе смягчить наказание.
Не геройствовать, не насиловать тело.
И думаю, это тоже часть аскезы)
А у всех здесь получается каждый раз стоять?
Мы просто отключаем тело, чтобы не чувствовать. ⠀ Но злость никуда не девается. Она просто застревает в теле — в зажатых плечах, челюсти, спине, в постоянной внутренней усталости. ⠀ Пока мы не разрешим себе почувствовать — тело будет держать. ⠀
Он чувствует — это не люди холодные, это я закрылся от контакта.
Он понимает — это не жизнь бессмысленна, это я устал и потерял контакт со своими чувствами.
⠀
Психически здоровый человек не живёт на автопилоте, не ищет врагов, не прячется в роль жертвы.
Он видит причинно-следственные связи между внутренним и внешним.
Принятие не просто так даётся. Дело в том, что в нём есть только любовь и благодарность. Нет злости, обиды, раздражения, сопротивления. И пока эти чувства внутри тебя живут, полностью принять ситуацию невозможно.
Поэтому сначала нужно с ними поработать: заметить, прожить, отпустить. Это не быстро и не легко — и нормально.
Когда ты перестаёшь бороться с этими эмоциями, когда позволяешь себе их видеть и проживать, в твоём сердце появляется место для принятия.
Когда роль, которую ты играешь, идёт против живого в тебе — тело и психика начинают рушить декорации.
Потому что всё неистинное в какой-то момент должно быть разрушено, чтобы ты наконец смог стать собой. ЭТО ЗНАЧИТ НУЖНО ИДТИ В ТЕРАПИЮ.
Тело замирает, взгляд становится стеклянным, и вроде всё «нормально». Но это не норма — это режим выживания.
Иногда он длится месяцами. Иногда — всю жизнь. Потому что боль, которую мы не смогли прожить, не исчезает. Она просто прячется глубоко, пока мы не научимся снова быть в контакте с собой.
И вот тогда, когда начинают возвращаться чувства — приходит не только боль, но и жизнь.
Когда мы испытываем стресс, тревогу или обиду — кора головного мозга передаёт сигнал в лимбическую систему, а та — в тело. Мышцы напрягаются, дыхание сбивается, грудная клетка сжимается, таз застывает.
Так рождаются телесные зажимы — следы наших эмоций, которые не были прожиты.
Об этом ещё Вильгельм Райх говорил: «Тело хранит всё, что психика не смогла вынести».
А позже нейробиолог Антонио Дамасио доказал, что состояние тела напрямую влияет на эмоциональное восприятие мира.
Когда мы начинаем дышать свободнее, двигаться осознаннее, отпускать блоки — мозг получает новый сигнал: «всё в порядке, можно расслабиться».
И именно в этот момент происходит самое важное — психика перестраивается.
Когда ты всё время торопишься, заполняешь день делами и даже отдых превращаешь в список задач — это не про продуктивность.
Это про то, что остановиться страшнее, чем бежать.
В тишине становится слышно то, что мы обычно заглушаем: усталость, пустоту, несбывшиеся желания, боль.
И чтобы с этим не встречаться — мы загоняем себя в вечную гонку.
Спешка маскируется под эффективность, но на самом деле ворует самое важное — живой контакт с собой.
И вместо того чтобы снова рисковать — он выбирает роль «я лучше, выше, умнее».
Это броня, которая вроде бы защищает от боли, но на самом деле делает только дальше от людей.
Ведь за высокомерием всегда живёт тот, кто очень хочет быть принятым и ценным.
Настоящая уверенность не нуждается в том, чтобы кого-то принижать.
Она тёплая, спокойная, она про опору на себя.
«Если я заранее всё обесценю — не будет так больно, когда не получится».
Но вместе с этим он ворует у нас вкус жизни.
За иронией и колкими словами прячется страх доверять, быть открытым и уязвимым.
А значит — страх по-настоящему любить, радоваться и верить.
Цинизм выглядит умным, но на самом деле он всего лишь щит.
И пока мы держим его перед собой — мы не живём на полную, а только прячемся.
Иногда сила — это не саркастично отшутиться, а позволить себе сказать: «Мне больно» или «Я боюсь».
И именно в этой честности и есть настоящая глубина.
Когда человек всё время говорит, шутит, перескакивает с темы на тему — это не всегда про лёгкость и общительность.
Чаще всего это способ убежать от тишины, в которой слишком громко звучат его собственные мысли.
Тишина обнажает чувства, а с ними бывает невыносимо трудно встретиться.
Поэтому слова становятся шумом, который заглушает внутренний диалог.
Если прислушаться к такому «потоку речи», то за ним почти всегда прячется тревога, пустота или боль.
И это не про то, чтобы «меньше говорить».
Это про смелость остановиться и услышать себя.
Это то, что объединяет, создаёт тепло и улыбки.
Но если в шутке есть укол, если кому-то становится больно, обидно или стыдно — это уже не юмор.
Это попытка спрятать за словами свою боль и уязвимость.
Юмор исцеляет.
Сарказм ранит.
Разница — огромна.
Это про то, что психика и тело давно работают на пределе.
Раздражительность часто появляется, когда:
— слишком много стресса,
— мало отдыха,
— не хватает сна,
— а ресурсы давно на нуле.
И здесь важно не обвинять себя, а услышать этот сигнал.
Потому что за ним всегда стоит вопрос: «где я переступил свои границы и почему я так себя изматываю?»
Раздражение — это не дефект, а индикатор.
Если научиться его читать, оно становится не проблемой, а подсказкой, что пора восстанавливаться.