Донецку...
Это было ещё в далёком 2012году, а через год - Ад... Мой город спал и видел сны о той весне, Когда вокруг ещё кусты и дерева, Роняли пух на белый ландышевый снег, И пахла льном небес прозрачных синева. И капал дождь на свежевспаханный газон, А розы куст со зноем неги от земли, Ещё в грехах, что русский он, не обвинён… Всё это там ещё, во снах иных, вдали. За той чертой, где в ночь ли, в день ли, всё одно - В нечёткость дум о наступающем вчера, Где всё не так, как в пьесе той - всё кверху дном: Со вспышкой тьма и свечкой в длани вечера. Одессы лик ещё где молод и красив, Где бандерлог ещё не зол и не кровав, Где и туман, как тот обрат, и сед, и сив, Блестел росой, на травы хладные упав. Ещё где лоск в названьях сёл и городов, Да и целы они, с окошками во мглу, И далеко ещё до вьюг, и стылых льдов, И не несёт ещё рассвет младой хулу. Где… Пела ночь оркестром пушек за горой, И вторил ей, впиваясь в зарево свинец, Да словно пёс от жизни этакой, порой Сиреной выл, пугая призраков, Донецк.
Это было ещё в далёком 2012году, а через год - Ад... Мой город спал и видел сны о той весне, Когда вокруг ещё кусты и дерева, Роняли пух на белый ландышевый снег, И пахла льном небес прозрачных синева. И капал дождь на свежевспаханный газон, А розы куст со зноем неги от земли, Ещё в грехах, что русский он, не обвинён… Всё это там ещё, во снах иных, вдали. За той чертой, где в ночь ли, в день ли, всё одно - В нечёткость дум о наступающем вчера, Где всё не так, как в пьесе той - всё кверху дном: Со вспышкой тьма и свечкой в длани вечера. Одессы лик ещё где молод и красив, Где бандерлог ещё не зол и не кровав, Где и туман, как тот обрат, и сед, и сив, Блестел росой, на травы хладные упав. Ещё где лоск в названьях сёл и городов, Да и целы они, с окошками во мглу, И далеко ещё до вьюг, и стылых льдов, И не несёт ещё рассвет младой хулу. Где… Пела ночь оркестром пушек за горой, И вторил ей, впиваясь в зарево свинец, Да словно пёс от жизни этакой, порой Сиреной выл, пугая призраков, Донецк.