Притча. Падишах и садовник
Жил на свете один восточный царь-падишах, который считал, что он достиг в жизни наивысшей мудрости, счастья и просветления. Целыми днями ездил он по своим владениям, и искал людей, чтобы поговорить с ними о смысле жизни и похвалиться своей мудростью. И вот однажды проезжал этот правитель мимо сада и увидел за забором старика, сажавшего персиковое деревце. Падишах велел остановить повозку, подошёл к старому садовнику и говорит: — Удивляюсь я, старик, глядя на тебя. Твоя жизнь клОнится к закату, а ты продолжаешь трудиться. Ты ведь уже всё равно не дождёшься плодов этого дерева, так зачем же так стараться? — Пусть я сам не дождусь, зато внуки мои дождутся, — ответил старик. — Наши предки трудились для нас, а мы должны трудиться для потомков. — А, по-моему, это глупо, — сказал падишах. — Никто не оценит твоих трудов и даже не вспомнит о тебе. Лучше бы ты жил в своё удовольствие и поберёг последние силы. — Моя работа приносит мне удовольствие и даёт мне силы, — сказал старый садовник. — Иначе я не занимался бы ей всю жизнь. На обратном пути правитель снова проезжал мимо этого сада, и увидел старика, который старательно поливал вновь посаженное персиковое деревце. Падишах велел остановить свою повозку и подошёл к старому садовнику. — Что, старик, всё трудишься? — спросил он садовника. — А какой в этом смысл? Ну, знаю, знаю, ты скажешь: «Предки наши трудились для нас, а мы должны трудиться для потомков», но тебе-то до них какое дело? Какой смысл думать о прошлом, которое ушло во тьму, и о будущем, которое ещё не вышло из тьмы? Нам принадлежит только настоящее, и оно у тебя такое безрадостное. Посмотрел старый садовник на падишаха, покачал головой, и вдруг смахнул со щеки слезу. — Отчего ты плачешь? — спросил падишах. — Оплакиваешь свою жизнь? — Нет, повелитель, я оплакиваю твою жизнь, — ответил старый садовник. — Мне очень жаль тебя. Ты не хочешь вспоминать прошлое — значит, оно у тебя такое, что лучше бы его вовсе не было. Ты не хочешь думать о будущем — значит, ты его боишься. Так что и твоему настоящему я не завидую.
Жил на свете один восточный царь-падишах, который считал, что он достиг в жизни наивысшей мудрости, счастья и просветления. Целыми днями ездил он по своим владениям, и искал людей, чтобы поговорить с ними о смысле жизни и похвалиться своей мудростью. И вот однажды проезжал этот правитель мимо сада и увидел за забором старика, сажавшего персиковое деревце. Падишах велел остановить повозку, подошёл к старому садовнику и говорит: — Удивляюсь я, старик, глядя на тебя. Твоя жизнь клОнится к закату, а ты продолжаешь трудиться. Ты ведь уже всё равно не дождёшься плодов этого дерева, так зачем же так стараться? — Пусть я сам не дождусь, зато внуки мои дождутся, — ответил старик. — Наши предки трудились для нас, а мы должны трудиться для потомков. — А, по-моему, это глупо, — сказал падишах. — Никто не оценит твоих трудов и даже не вспомнит о тебе. Лучше бы ты жил в своё удовольствие и поберёг последние силы. — Моя работа приносит мне удовольствие и даёт мне силы, — сказал старый садовник. — Иначе я не занимался бы ей всю жизнь. На обратном пути правитель снова проезжал мимо этого сада, и увидел старика, который старательно поливал вновь посаженное персиковое деревце. Падишах велел остановить свою повозку и подошёл к старому садовнику. — Что, старик, всё трудишься? — спросил он садовника. — А какой в этом смысл? Ну, знаю, знаю, ты скажешь: «Предки наши трудились для нас, а мы должны трудиться для потомков», но тебе-то до них какое дело? Какой смысл думать о прошлом, которое ушло во тьму, и о будущем, которое ещё не вышло из тьмы? Нам принадлежит только настоящее, и оно у тебя такое безрадостное. Посмотрел старый садовник на падишаха, покачал головой, и вдруг смахнул со щеки слезу. — Отчего ты плачешь? — спросил падишах. — Оплакиваешь свою жизнь? — Нет, повелитель, я оплакиваю твою жизнь, — ответил старый садовник. — Мне очень жаль тебя. Ты не хочешь вспоминать прошлое — значит, оно у тебя такое, что лучше бы его вовсе не было. Ты не хочешь думать о будущем — значит, ты его боишься. Так что и твоему настоящему я не завидую.