Не отрекайся сразу. Не спеши.
Стихи Исая Тобольского. Исай Григорьевич Тобольский родился в 1921 году в Саратове. Окончив школу, поступил на филологический факультет в педагогический институт. А вот окончить институт ему было не суждено: он был призван в армию, служил в Риге. Войну встретил в солдатской шинели и было ему судьбой уготовано 4 года месить грязь военных дорог под пулями и «под аккомпанемент» танковых разрядов не только рядовым красноармейцем, но и в качестве внештатного корреспондента газеты.. В семейном архиве его дочери Софии Исаевны сохранился его блокнот. На пожелтевших страницах простым карандашом написано: «Нашедшего прошу переслать по адресу: Полевая почта 42176-А Редакция газеты «Вперёд, за Родину», редактору. А на второй странице другое: «Уважаемый товарищ. Если меня убьют или сильно ранят – перешли этот блокнот по указанному адресу на обложке. Здесь собрана часть стихов, написанная мною за время войны и подготовленная к печати. Если ты узнаешь, как я погиб, напиши моим родным пару строчек по адресу: г. Саратов, Коммунарная, 46 кв. 14». География его стихов обширна: октябрь 42 г. – Сталинград, январь 42 г. – Юго-Западный фронт, апрель 42 г. – Воронеж, ноябрь 43 г.– Кубань, январь 44 г. – Крым… Сохранилось несколько писем, рваных пожелтевших листочков, которые Исай Григорьевич написал своим родным домой, в Саратов. В письме, датированном 3 марта 1942 года, он пишет: «Здравствуйте, мои дорогие! (…) Давненько я вам не писал. Не мог. Война – это война. (…) А сейчас пишу. Милые мои, я уже теперь не тот Исак, который был дома, я уже «крещёный». Многое я увидел с тех пор, как уехал. За всю жизнь я не видел столько…» А видел он немало. В своём стихотворении, написанном в тот период и названном коротко «Сталинград» есть такие строки: …Стал город, как домна – осколки шрапнели, И таяли в пламени, в огненной мгле. А в небе над городом тучи горели И нечему было гореть на земле! А грохот всё ширится бесперестанно, Огонь расползался, обняв Сталинград. К рассвету остались разбитые камни, А к полдню, казалось, и камни сгорят… На фронте из его военных блокнотов стихи перекочевали в первый поэтический сборник, изданный в 1942 году, который назван «Дорогой на Запад». Военное лихолетье, боль, кровь и смерть, а также потеря боевых товарищей отразились в этой книге. Именно в этой книге начинающий поэт написал в одном из своих первых стихотворений такие строчки: …И снилось мне: издалека, Где чёрный дым под облаками, Простёрлась детская рука Над отступавшими войсками… Мы шли на Запад. В облаках Заря пожарищем вставала, И та же детская рука Сквозь чёрный дым, издалека Нам трудный путь благословляла… В ноябре 1943 года Исай Григорьевич в письме к родным пишет: «…Мы выиграем войну, это совершенно ясно теперь. И вернёмся домой победителями. Боже мой, какой это будет счастливый день, когда мы с Додиком, запылённые (…) распахнём двери нашего дома! Но пока… пока мы ещё воюем…» Додик – родной брат Давид, убежал на фронт 17-летним мальчишкой, прибавив себе один год. Окончив курсы, он стал офицером-танкистом. На Курской Дуге потерял ногу, вернулся домой на костылях. Он умер спустя 17 лет после войны. Исай Григорьевич посвятил брату проникновенные строки: Под Курском, Возле огненной дуги, Мой брат Давид Остался без ноги… Он честно жил, И умер как солдат… Нет, он не умер – Он погиб, мой брат! А братишке Сёмочке он пишет стихотворение: Если мой братишка Сёма Будет маму слушать дома, Если бросит хулиганить, Много книжек перечтёт, Если будет жить без крика, Я ему с войны Великой Привезу винтовку с пикой, Пушку, танк и самолёт. В каждом своём письме Исай Григорьевич присылал 1-2 стихотворения. Без внимания поэта не остался ни один эпизод войны. Он сумел без прикрас чётко и правдиво описать и страдания матерей и жён, чьи сыновья и мужья не вернулись, ратные подвиги своих однополчан, которые он видел своими глазами ежедневно, и самоотверженных бойцов, которые бились в неравном бою с врагами за каждую пядь русской земли. Не остался без внимания и родной город, на заводах которого день и ночь работали люди, ковали победу в тылу, приближая тем самым её дату. …И может быть вот этот автомат, С которым я иду сейчас на запад, С которым где-то в бой идёт мой брат, Бессонной ночью делал наш Саратов. Редеет тьма… Как долги дни борьбы. Гремит война… Ещё от крови сыро. Но по стволам, горячим от стрельбы, Встаёт рассвет над всем усталым миром. Под Сталинградом Исай Григорьевич был тяжело ранен, много времени провёл на госпитальных койках и в 1944 году, полуживой после сильнейшей контузии, возвратился домой с нарушенной речью. Он долго не говорил, а потом постепенно – медленно, заикаясь. В это трудно поверить тем, кто знал его как блестящего оратора и помнит его звенящий голос – голос трибуна, который великолепно владел любой аудиторией, будь то учёный совет кафедры, студенческая аудитория или бригада трактористов на поле. И, тем не менее, это было так. Вернулся он, как потом поэт скажет сам о себе, «не единожды смертью меченый».
Стихи Исая Тобольского. Исай Григорьевич Тобольский родился в 1921 году в Саратове. Окончив школу, поступил на филологический факультет в педагогический институт. А вот окончить институт ему было не суждено: он был призван в армию, служил в Риге. Войну встретил в солдатской шинели и было ему судьбой уготовано 4 года месить грязь военных дорог под пулями и «под аккомпанемент» танковых разрядов не только рядовым красноармейцем, но и в качестве внештатного корреспондента газеты.. В семейном архиве его дочери Софии Исаевны сохранился его блокнот. На пожелтевших страницах простым карандашом написано: «Нашедшего прошу переслать по адресу: Полевая почта 42176-А Редакция газеты «Вперёд, за Родину», редактору. А на второй странице другое: «Уважаемый товарищ. Если меня убьют или сильно ранят – перешли этот блокнот по указанному адресу на обложке. Здесь собрана часть стихов, написанная мною за время войны и подготовленная к печати. Если ты узнаешь, как я погиб, напиши моим родным пару строчек по адресу: г. Саратов, Коммунарная, 46 кв. 14». География его стихов обширна: октябрь 42 г. – Сталинград, январь 42 г. – Юго-Западный фронт, апрель 42 г. – Воронеж, ноябрь 43 г.– Кубань, январь 44 г. – Крым… Сохранилось несколько писем, рваных пожелтевших листочков, которые Исай Григорьевич написал своим родным домой, в Саратов. В письме, датированном 3 марта 1942 года, он пишет: «Здравствуйте, мои дорогие! (…) Давненько я вам не писал. Не мог. Война – это война. (…) А сейчас пишу. Милые мои, я уже теперь не тот Исак, который был дома, я уже «крещёный». Многое я увидел с тех пор, как уехал. За всю жизнь я не видел столько…» А видел он немало. В своём стихотворении, написанном в тот период и названном коротко «Сталинград» есть такие строки: …Стал город, как домна – осколки шрапнели, И таяли в пламени, в огненной мгле. А в небе над городом тучи горели И нечему было гореть на земле! А грохот всё ширится бесперестанно, Огонь расползался, обняв Сталинград. К рассвету остались разбитые камни, А к полдню, казалось, и камни сгорят… На фронте из его военных блокнотов стихи перекочевали в первый поэтический сборник, изданный в 1942 году, который назван «Дорогой на Запад». Военное лихолетье, боль, кровь и смерть, а также потеря боевых товарищей отразились в этой книге. Именно в этой книге начинающий поэт написал в одном из своих первых стихотворений такие строчки: …И снилось мне: издалека, Где чёрный дым под облаками, Простёрлась детская рука Над отступавшими войсками… Мы шли на Запад. В облаках Заря пожарищем вставала, И та же детская рука Сквозь чёрный дым, издалека Нам трудный путь благословляла… В ноябре 1943 года Исай Григорьевич в письме к родным пишет: «…Мы выиграем войну, это совершенно ясно теперь. И вернёмся домой победителями. Боже мой, какой это будет счастливый день, когда мы с Додиком, запылённые (…) распахнём двери нашего дома! Но пока… пока мы ещё воюем…» Додик – родной брат Давид, убежал на фронт 17-летним мальчишкой, прибавив себе один год. Окончив курсы, он стал офицером-танкистом. На Курской Дуге потерял ногу, вернулся домой на костылях. Он умер спустя 17 лет после войны. Исай Григорьевич посвятил брату проникновенные строки: Под Курском, Возле огненной дуги, Мой брат Давид Остался без ноги… Он честно жил, И умер как солдат… Нет, он не умер – Он погиб, мой брат! А братишке Сёмочке он пишет стихотворение: Если мой братишка Сёма Будет маму слушать дома, Если бросит хулиганить, Много книжек перечтёт, Если будет жить без крика, Я ему с войны Великой Привезу винтовку с пикой, Пушку, танк и самолёт. В каждом своём письме Исай Григорьевич присылал 1-2 стихотворения. Без внимания поэта не остался ни один эпизод войны. Он сумел без прикрас чётко и правдиво описать и страдания матерей и жён, чьи сыновья и мужья не вернулись, ратные подвиги своих однополчан, которые он видел своими глазами ежедневно, и самоотверженных бойцов, которые бились в неравном бою с врагами за каждую пядь русской земли. Не остался без внимания и родной город, на заводах которого день и ночь работали люди, ковали победу в тылу, приближая тем самым её дату. …И может быть вот этот автомат, С которым я иду сейчас на запад, С которым где-то в бой идёт мой брат, Бессонной ночью делал наш Саратов. Редеет тьма… Как долги дни борьбы. Гремит война… Ещё от крови сыро. Но по стволам, горячим от стрельбы, Встаёт рассвет над всем усталым миром. Под Сталинградом Исай Григорьевич был тяжело ранен, много времени провёл на госпитальных койках и в 1944 году, полуживой после сильнейшей контузии, возвратился домой с нарушенной речью. Он долго не говорил, а потом постепенно – медленно, заикаясь. В это трудно поверить тем, кто знал его как блестящего оратора и помнит его звенящий голос – голос трибуна, который великолепно владел любой аудиторией, будь то учёный совет кафедры, студенческая аудитория или бригада трактористов на поле. И, тем не менее, это было так. Вернулся он, как потом поэт скажет сам о себе, «не единожды смертью меченый».